Первая любовь Саши Фадеева

Сегодня, дорогие читатели, мы хотим рассказать вам о первой юношеской любви Саши Фадеева к милой девушке, гимназистке Асе Колесниковой.
«В сущности, я так мало написал в своей жизни…» (Александр Фадеев – Асе Колесниковой)

Компания юношей из Владивостокского коммерческого училища и девушек-гимназисток собиралась на Набережной в доме Лии Ланковской. Рисовали закаты, пели, читали стихи. Здесь Фадеев встретился с Асей Колесниковой – своей первой любовью.

В 1950 году в письме к ней он вспомнит все до мелочей: “Был сильный ветер, на Амурском заливе штормило, а мы почему-то всей нашей компанией пошли гулять. Мы гуляли по самой кромке берега, под скалами, там же, под Набережной, шли куда-то в сторону к морю, от купальни Камнацкого…”

Он стеснялся выказывать свои чувства.
“Нам в голову не приходило, что он влюблен в Асю. Наоборот, мы думали, что он избегает девушек из-за антипатии к женскому полу, – вспоминал его однокашник Яков Голомбик. – Думаю, не знала об этом и сама Ася. В нашей компании Фадеев держал себя как отъявленный женоненавистник, и никто из нас не мог предположить, что он способен влюбиться. Всех “стрелявших” за гимназистками он остроумно высмеивал. О том, что это – маска, что он так ведет себя из-за неуверенности в себе, считая, что ни одна девушка не может его полюбить, мы и не подозревали”.
Позже компания распалась. Новыми подругами мальчиков стали другие девушки – подпольщицы. А потом многие из парней ушли в партизаны.
С Фадеевым Ася встретится только в 1950 году: “Он раздался в плечах, шея стала по-мужски крепкой, и, вопреки законам природы, он с годами похорошел лицом. Вот только поседел наш Саша. Ой как поседел! Голова совсем как снег”.

Самые лучшие тексты Фадеева наряду с “Разгромом” – это его поздние (1949-1956) письма в Спасск-Дальний, к юношеской своей неразделенной любви Асе (Александре Филипповне) Колесниковой. Посмертно они вышли в журнале “Юность” в 1958 году и составили книгу “…Повесть нашей юности”.

В 1930 г. Фадеев получил письмо от Аси, но не ответил. В 1949-м объяснил почему: “Какое волнение и смуту вызвало оно, то Ваше письмо, в моей душе – и, как нарочно, в ту пору, когда только-только началась новая моя жизнь и у меня уже был сын и я уже знал, что теперь не должен (и не могу даже пытаться) изменить эту мою жизнь до самой смерти! “Моя далекая милая юность”, – называет Фадеев Асю. “Родная моя”, “самый близкий мне человек на земле”.

Он пригласил ее в Москву и она приехала – летом 1950 года. В следующих письмах сообщает, что “с трудом удерживался от слез”, когда она уехала, хотя той близости, о которой мечтал, не получилось. В Асе он чувствовал “какое-то торможение”; получилось “больше дружбы, чем любви”.
У нее к тому времени брак распался, он был женат…

Вслед он напишет ей: лето 1950-го было “чудесное, счастливое лето моей жизни… последнее возрождение юности и ее конец”. “С тобой, первой и чистой любовью души моей, жизнь свела так поздно, что и чувства, и сама природа уже оказались не властны над временем истекшим, над возрастом, и ничего в сложившейся жизни уже не изменить, да и менять нельзя”.
А потом вдруг спохватывается: “Как будто мы идем не к завершению круга жизни нашей, а все начинаем сначала!”
Переписка с Асей поднимала “светлую печаль в сердце“, но доставляла и боль. “Тот прекрасный чистый круг жизни, который был начат мною мальчиком, на Набережной улице, в сущности, уже завершен и – как у всех людей – завершен не совсем так, как мечталось…”
У Фадеева почти нет текстов о себе, от себя. Он вводил себя в книги очень осторожно – через Мечика в “Разгроме”, через Сережу Костенецкого в “Последнем из удэге”… Намеренно уничтожал в себе возможного – и яркого – литературного персонажа, оставаясь лишь автором.

Но остались письма к Асе, читающиеся как цельное произведение.
В них рождаются и умирают нереализованные сюжеты. Они поблескивают, как золотинки в речном песке. Вот лишь один, из Гражданской войны, когда судьба жестко свела партизана Фадеева с воспоминаниями из детства. Он дружил тогда с Женей Хомяковым, Гришей Кравченко и Шурой Дрекаловичем, родители которых имели богатые хутора на берегах Уссурийского залива. “Мне фатально пришлось участвовать в 1919 году в разорении партизанами всех трех этих хуторов! – пишет он Асе. – Хутора эти… всегда служили базой для командования белых карательных экспедиций… В амбарах было много хлеба, а в конюшнях, пунях и хлевах – немало лошадей, коров, свиней – все это было захвачено для партизанских отрядов… К чести моей сказать, я не испытывал решительно никаких угрызений совести. Никого из хозяев, понятно, не было уже на хуторе, но прислуга и работники Хомяковых меня узнали и пытались через меня отстоять хозяйское добро. Пришлось мне прочесть им целую лекцию о революционной законности”.
Из последнего письма Фадеева к Асе: “Меня и вправду очень потянуло на родину. Я ведь всегда вспоминаю и мечтаю о ней… Иной раз я испытываю просто тоску по Дальнему Востоку… Я буду кончать “Удэге”. И вот тогда-то поеду!… В сущности, я так мало написал в своей жизни!”
Это написано 16 марта 1956 года. Жизни оставалось меньше двух месяцев.
Источник: Родина.- 2017.- №1.- стр.84-87
Друзья! Предлагаем вашему вниманию книги Александра Фадеева. Всех желающих их прочесть, ждем в библиотеке.

#Женщиныначинаютивыигрывают #120летФпдееву #Севастополь #РИБС #БиблиотекаИнкерман